14 апреля 2021 года в газете Ведомости опубликована моя статья, посвященная криптовалютам, цифровому рублю и другим цифровым активам. Однако в силу ограниченных возможностей бумажного формата издания статья была существенно сокращена. Ниже представлен полный текст данной статьи.

Цифровизация бизнеса радикально меняет ландшафт экономики. Компании, которые предоставляют сервисы социальных коммуникаций, хранения и поиска в сети Интернет, разрабатывают мобильные устройства и цифровые платформы в разы обогнали по капитализации гигантов из классических индустрий: энергетики, промышленности и торговли. Расположенный в Швейцарии Международный Институт развития менеджмента совместно с компанией Cisco придумали образ «цифрового вихря», чтобы показать, как отрасль за отраслью экономики попадают в центр цифровой трансформации. Но даже на фоне такого глобального процесса изменения экономики заметное место занимает технологическая перестройка мировой и национальных финансовых систем. Катализатором такой перестройки послужил бум криптовалют и появление многочисленных цифровых активов, использующих технологии распределенного реестра, такие как блокчейн.

Если почитать дискуссию, которая развернулась на страницах газеты Ведомости (см. номер от 25 марта 2021 года), то только от одних заголовков и тезисов закружится голова: технология блокчейн порождает мини-революции (Александр Филатов), криптовалюта может создать новое общество (Александр Иванов), централизованные деньги исчезнут (Юрий Припачкин). Тема цифровых активов сегодня стала одной из самых обсуждаемых. Масло в огонь подбросил и Центральный банк России, который, несмотря на всю свою консервативность, в конце прошлого года объявил сбор предложений по созданию цифрового рубля. Проект ЦБ РФ по цифровому рублю тоже вызвал много противоречивых публикаций, от радостного приветствия новой инициативы до жесткой критики со стороны представителей банков и осторожного анализа с выявлением многочисленных рисков такой инициативы (Яков Миркин).

Однако не следует забывать, что даже самые современные и уникальные технологии не могут изменить природу вещей, хотя и способны повлиять на характер пользования ими. Деньги всегда были и останутся инструментом, необходимым для организации обмена результатом труда населения, товарами или услугами. И потребительская стоимость денег, реализованы ли они в металле, в бумаге или в электронном виде, будет определяться именно их необходимостью для обслуживания такого обмена. Можно услышать, что криптовалюты появились потому, что был изобретен блокчейн. Но это не так, технология блокчейн была описана еще тридцать лет назад в январе 1991 года в статье Стюарта Хабера и У. Скотта Шторнетты с названием «Как поставить отметку времени на цифровом документе». Почему же пришлось столько времени ждать, пока данная технология стала использоваться? По двум причинам, причем обе из этих причин имеют отношение к глобальной цифровизации экономики.

Первая причина связана с тем, что цифровые технологии с появлением мобильной связи и облачных услуг в сети Интернет стали доступны большей части населения, т.е. появилась возможность для массового их применения. Но одной возможности использовать технологию мало, необходима мотивация для ее использования. Здесь и кроется вторая причина. Та же самая цифровизация привела к росту безналичных валют и к тому, что национальные центральные банки (и в первую очередь Федеральная резервная система США) научились неплохо отслеживать движение своих денежных средств. Однако большое число различных групп населения по разным причинам не заинтересовано в таком контроле. Конечно же с целью ухода от излишнего контроля создавались и создаются различные финансовые «прокладки», были и есть те, кто хранит деньги в купюрах (достаточно хоть раз посмотреть российские криминальные хроники), но это все дорого и рискованно.

Именно поэтому биткойн пришелся очень кстати в условиях роста прозрачности экономики, и даже несмотря на то, что всем участникам платежной системы, использующей блокченй, приходится немало платить за создание (майнинг) электронной валюты, криптовалюта оказалась эффективным инструментом сокрытия сделок. Рынок криптовалют конечно же интересен и для спекулянтов, которые готовы продавать и покупать все, что хоть как-нибудь шевелится. Однако это никак не меняет сущность криптовалют как инструмента обеспечения неконтролируемого надзорными органами обмена товарами и услугами. Поэтому и разговоры о том, что криптовалюты могут вытеснить фиатные валюты не имеют под собой основания: доля крипторынка всегда будет соответствовать долям «черного» и «серого» рынков товаров и услуг. В этой связи понятно, почему Центральный банк России не поддерживает развитие не связанных с товарным обеспечением криптовалют – зачем поддерживать инструменты, которые мешают надзорным функциям.

Часто говорят, что технологии распределенного реестра используются там, где нет доверия (Андрей Вавилов). Но сам по себе блокчейн не увеличивает и не снижает доверия. Люди заключают договора испокон веку, и всегда подписывают обязывающие документы в двух (и более, если, например, надо их зарегистрировать) экземплярах. Зачем они это делают, если сделка одна? Потому, что не доверяют хранение документа только одной стороне, и делают несколько копий, чтобы не было подделок. В этом смысле распределенный реестр существовал всегда, просто сегодня в цифровую эпоху понадобилась аналогичная технология хранения копий для электронных документов. Смарт-контракты, использующие блокчейн, это ни что иное, как электронная форма договоров, которая защищена от подделок соответствующими криптографическими алгоритмами и позволяет вписать выполнение договора в информационные системы предприятий, его подписавших.

А что же тогда представляет собой цифровой рубль? Он может быть реализован как в виде централизованной системы (тот же самый безналичный рубль, только учитываемый на счетах Центрального банка), так и в виде распределенной системы (блокчейна или аналога). Но потребительская стоимость цифрового рубля связана не с технологией, а с тем, какую ценность он принесет для тех, кто им будет пользоваться. Большая доля населения, особенно старшего поколения, использует деньги исключительно в качестве накопления, а не для инвестиций (не случайно инвестиционные компании любят обзванивать всех с целью поиска таких «хранителей», чтобы уговорить их проинвестировать свои накопления). Однако, храня деньги на счетах банков, люди вынуждены рисковать своими вкладами, даже не инвестируя, поскольку эти банки могут обанкротиться. Именно консервативная группа населения, которая готова хранить деньги на электронных счетах, но не хочет ими рисковать, и является потенциальным клиентом цифрового рубля. Сегодня такие вкладчики выбирают государственные банки, у которых риски наименьшие. И поэтому нетрудно понять, что именно государственные банки пострадают больше всех от внедрения цифрового рубля. Именно они сегодня и являются основными критиками цифрового рубля.

Технологии всегда вторичны, и верить в то, что технологии сами по себе могут принести ценность – ошибочно. Денежная система в целом тоже является технологией, которая обеспечивает разделение труда в национальном и мировом масштабах, и именно поэтому деньги для многих, об этом писал еще Карл Маркс в «Капитале», стали фетишем – сущностью, обладающей некоей магической силой, которую надо копить, и которой как лекарством можно что-то «вылечить» или исправить в экономике. Аналогично и цифровые технологии сегодня тоже становятся фетишем, который якобы сам по себе способен изменить мир, общество, нашу жизнь. Конечно же нет, цифровые технологии позволяют сократить расстояние, ускорить время, но они не способны изменить сущности.

И все же недооценивать возможности цифровых технологий тоже не стоит. Хотя и не сами по себе, но они могут стать инструментом серьезной трансформации экономики. Федеральная налоговая служба Российской Федерации – одно из самых «цифровых» ведомств в нашей стране, и эта служба уже давно заставила всех участников российского рынка в режиме онлайн отправлять им информацию о платежах. Но налоговики прекрасно понимают, что денежные операции являются лишь частью торговых сделок, и информация только о финансах не позволяет полностью контролировать действия налогоплательщиков. Поэтому ФНС начала внедрять инструменты прослеживаемости не только для денежных транзакций, но и для операций с товарами.

Внедрение информационных систем, сопоставляющих обмен товарами денежному обмену, позволяет сущность денег как инструмента обмена сделать наблюдаемой и контролируемой. Сегодня национальные банки регулируют системы денежного обращения, основываясь на макроэкономических показателях: величинах денежной массы и скорости обращения денег, покупательной способности и т.п. Цифровые технологии, которые напрямую связывают торговые операции (зафиксированные, например, в смарт-контрактах или системах прослеживаемости) с денежным обеспечением (цифровыми валютами) могут стать революционным инструментом управления рынка, позволят даже отказаться от мировых валют и гегемонии держав, выпускающих эти валюты, позволят сделать финансовый рынок более эффективным. И за это стоит побороться. Но при этом нельзя забывать, что технологии – это всего лишь инструменты, которыми надо умело пользоваться, а не ждать от них чудес.